Часть IV. Глава 3. Ловушки «правильной» этики
Подлинно свободен тот, кто отвергает зло не потому, что оно запрещено, а потому, что оно – зло.
Роберт Шпеман
Обращаясь к истории человечества, мы видим, что существует лишь две устойчивые, действующие в любую эпоху этические системы: этика, основанная на добродетели, и этика, основанная на правилах.
Этика добродетели фокусируется на человеческой природе. Для нее человеческая сущность неизменна, её можно исследовать и таким образом познать природную цель человеческой жизни. Природная цель человеческой жизни – это личностное совершенство, достижение полноты общечеловеческих добродетелей. В этике добродетели хорошо то, что приближает человека к совершенству, и плохо то, что препятствует его достижению. Отказаться от человеческого совершенства значит противоречить самому себе. Этика добродетели – это этика верности человека самому себе.
Этика, основанная на правилах, фокусируется на благости или порочности определённых человеческих поступков, сравнивая их с тем, что правило приказывает или запрещает. Правильно то, что позволяет правило, неправильно то, что правило запрещает. Этика, основанная на правилах, – это этика послушания. Она ориентирована исключительно на волю человека в отличие от этики добродетели, обращающейся к воле, разуму и сердцу.
Этика добродетели не отрицает необходимости правил, но настаивает на том, что они не могут служить предельным обоснованием этики. Правила должны служить добродетели. Таков должный порядок вещей.
Возьмём в пример Десять заповедей. Три с половиной тысячи лет назад на горе Синай Бог дал избранному народу заповеди: не кради, не убивай, не прелюбодействуй и т.д. С точки зрения «правильной» этики это объясняется так: Бог являет свою волю, следовательно, надо подчиниться и соблюдать заповеди. С точки зрения добродетели – Бог через Закон открывает человека самому человеку, т.е. говорит ему о его человеческой природе, о том, что он должен знать посредством разума, но предпочитает забывать. С точки зрения «правильной» этики, нарушающий Закон совершает грех. С точки зрения добродетели – он совершает грех и наносит вред самому себе.
С точки зрения этики, основанной на правилах, заповеди – самоцель. С точки зрения добродетели, заповеди – начало, призыв к дальнейшему совершенствованию. Именно так интерпретирует заповеди Иисус Христос. Богатому юноше, с детства соблюдавшему заповеди, он говорит: «Если хочешь быть совершенным…»[1] Христос – великий проповедник этики добродетели и великий обличитель морального обрядоверия, стремления к этическому минимуму.
В итоге Десять заповедей выходят за собственные рамки, их нельзя толковать, как простой перечень нравственных запретов. В свете добродетели «не укради» значит «воспитывай в себе бескорыстие», «не убивай» значит «заботься о жизни и уважай её», «не прелюбодействуй» значит «храни в чистоте сердце, ум, тело и душу».
Если мы стремимся к личностному совершенству, мы должны делать нечто большее, чем просто соблюдать букву заповедей. Нам следует культивировать в себе те добродетели, на которые указывают заповеди, и жить ими.
«Закон действует извне, – говорит немецкий философ Роберт Шпеман. – После того как он помогает нам понять, что хорошо и что плохо, и после того как он порождает привычку, сама добродетель становится правилом. Подлинно свободен тот, кто отвергает зло не потому, что оно запрещено, а потому, что оно – зло»[2].
Если подлинные лидеры не клевещут на своих конкурентов, то это не столько потому, что клевета запрещена законом, сколько потому, что они гнушаются клеветы всем своим существом. В конечном счете лидеры делают не то, на что указывает закон (хотя они, конечно, уважают и соблюдают законы), а то, на что указывают их добродетели.
Понятие «трудовой этики» – я имею в виду кодексы профессионального поведения, которые есть у многих организаций, – относится больше к правилам, чем к добродетелям.
В самом деле, трудовая этика ограничивается внешними, видимыми действиями, которые мы совершаем на работе. Она призывает к профессиональной честности, а не к личностному совершенству.
Трудовая этика способствует респектабельности организации и тех, кто в ней работает. Этого недостаточно: мы можем скрупулёзно соблюдать профессиональные нормы поведения и в то же время разлагаться как личности. Трудовая этика – отправная точка, а не цель. Сама по себе она не ведёт к личностному совершенству.
Кодекс профессионального поведения – не самоцель, а инструмент, побуждающий членов организации упражняться в добродетелях. В противном случае кодекс рискует превратиться в потёмкинскую деревню. Получается лицемерие, препятствующее развитию людей и долгосрочному успеху организации.
Главный недостаток трудовой этики заключается в её названии. Некоторые могут заключить, что существует некая двойная этика: одна для работы, другая – для частной жизни. Есть люди, которые строго придерживаются правил поведения на работе, но рассматривают свою личную жизнь как нечто совершенно иное. Притом они абсолютно уверены в своей нравственности, поскольку соблюдают кодекс корпоративной этики, выполняют свои профессиональные обязанности и платят по счетам. Они живут двойной жизнью. Добродетель не позволяет такой шизофрении, не даёт играть разные роли и жить на поверхности. Добродетель действует всегда и везде: на работе, в семье, среди друзей, в свободное время и даже в одиночестве. Она объединяет все аспекты нашего бытия, даёт жизненное всеединство.
Правила нужны детям: им надо знать точно, что приемлемо, а что – нет. Однако, как только они в состоянии понять важные вещи, надо расшифровывать для них правила, объяснить их глубокий смысл, их сокровенную связь с природой человека. Воспитывая не только волю, но и разум и сердце, ребёнок становится добродетельной и свободной личностью.
Взрослым правил уже недостаточно. Правила не удовлетворяют интеллект зрелого человека и слишком узки, чтобы охватить всё многообразие жизненных ситуаций, с которыми сталкиваются люди. А вот добродетель благоразумия позволяет нам воспринимать ситуации во всей их сложности и принимать решения в соответствии с этим восприятием. Человек, обладающий благоразумием, не растеряется, оказавшись в неизведанных водах. Он будет знать, как сделать верный выбор.
Когда в сознании исчезает связь между правилами и личностным ростом, правила делаются хрупкими, неэффективными и иногда даже опасными: базовые нравственные правила (Десять заповедей) заменяются идеологией, эзотеризмом, обрядоверием, всякими культурными трендами.
Сколь многие коммунистические чиновники в Центральной и Восточной Европе в одно мгновение стали либеральными демократами после падения Берлинской стены! Заменили один набор правил на другой.
На сегодняшний день Запад – это во многом культура, основанная на правилах. Требования карьеры и профессиональный успех – это высшее правило, единственно важный ориентир для повседневного поведения. Идеал личного совершенства подменён идеалом блестящей карьеры, построенной неважно какой ценой.
Только тот, кто воспитал в себе добродетель, не поддастся идеологическим или коммерческим лозунгам. Глубоко усвоив неизменные принципы человеческой природы, он становится неуязвимым перед искушениями массовой культуры.
Этика правил обычно порождает узких, лишённых воображения людей, мало задумывающихся об истинном, глубоком смысле вещей. Один мой друг рассказал мне такую забавную историю: «Я регулярно занимался плаванием в местном бассейне и купил себе дешёвый абонемент. Правда, помимо плавания абонемент включал в себя поднятие штанги. Последнее меня не интересовало, но цена была привлекательная. Через несколько недель мне напомнили, что ни разу не подходил к снаряду. Женщина, продающая абонементы, сказала, что это недопустимо, поскольку поднятие штанги входит в стоимость абонемента. Я спросил, какая ей разница, коль скоро я заплатил? Она ответила, что я не имею права плавать, не поднимая штанги, поскольку “таково правило”. Я попросил её объяснить смысл этого правила, но она лишь тыкала пальцем в инструкцию. Спорить было бессмысленно. Женщина грозилась аннулировать мой абонемент, если я не буду тягать штангу по крайней мере по 15 минут перед плаванием».
Человек, помешанный на соблюдении правил, не видит проблему во всей её глубине, не исследует конкретные обстоятельства и не берёт на себя инициативу. Он принимает решения, но не обдумывает их. Творчество – не его стихия.
Совсем иначе действует человек, увлечённый поисками нравственного совершенства. Для него нет готовых решений. Добродетель всегда имеет оригинальный, творческий и многогранный характер.
[1] Мф 19, 21.
[2] R. Spaemann, Basic Moral Concepts, Routledge (1989). See chapter “Freedom and Moral Obligation”.
