Ничто так не совершенствует личность, как наш ответ благодати Божией.
Хосемария Эскрива

Человек, практикующий природные добродетели, в особенности великодушие и смирение, может стать хорошим лидером. И всё же, практика специфически христианских добродетелей веры, надежды и любви даёт ему большое преимущество: эти сверхприродные добродетели подкрепляют природные добродетели великодушия и смирения, соcтавляющие сущность лидерства, и природные добродетели благоразумия, мужества, самообладания и справедливости, составляющие его фундамент. Поэтому ни одна работа о лидерстве не может быть полной без упоминания сверхприродных добродетелей.

Прежде чем исследовать взаимосвязь природных и сверхприродных добродетелей, нужно сказать несколько слов об отношении христианства к природным добродетелям.

Отношение христианства к природным добродетелям

Природные добродетели – это добродетели общечеловеческие. Они универсальны. Древние греки, китайцы, японцы, арабы, римляне и евреи – все они сознавали и сознают важность человеческих добродетелей. Нет ни одной национальной культуры, которая так или иначе не признаёт их высокую ценность.

Однако значительность человеческих добродетелей более всего раскрывается в христианстве. Иисус Христос, Сын Божий, ставший Человеком, есть совершенный Бог и совершенный Человек. Человечество Христа (Его человеческая природа) не была поглощена или подавлена Его Божеством (Его божественной природой). Христос упражнялся в человеческих добродетелях в совершенстве, как никто другой до и после Него.

Лидер-христианин стремится усвоить человеческие и божественные добродетели своего Учителя. Он достигает зрелости в синергии между природными добродетелями, приобретаемыми собственными усилиями, и сверхприродными добродетелями веры, надежды и любви, дарованными Богом.

Влияние сверхприродных добродетелей на природные добродетели

В Таинствах и в молитве Святой Дух вливает в душу христианина сверхприродные добродетели веры, надежды, любви. Эти благодатные дары подкрепляют и преображают природные добродетели христианина, позволяют ему действовать, как подобает детям Божиим.

Христианское великодушие, т.е. природное великодушие, подкреплённое и преображённое верой, надеждой и любовью, расширяет сердце лидера, позволяя ему продвигать масштабные проекты во благо душ человеческих. Его устремлённость к великому, свойственная молодости, не угасает со временем, ведь непрерывно «обновляется, подобно орлу, юность его»[1].

Многое можно сказать о христианском великодушии. Европа, которую мы знаем сегодня, никогда бы не существовала без великодушия итальянского монаха по имени Бенедикт. Рождённый в конце V века в стране, постоянно подвергавшейся варварской угрозе, он основал монашеские общины по всей Европе с целью сохранить и распространить среди иноплеменников классическую культуру и христианскую веру. Своим лидерством Бенедикт спас западную цивилизацию.

На Востоке, в IX веке, святые Кирилл и Мефодий проявили великодушие, подобное по силе, но противоположное по смыслу, великодушию Бенедикта на Западе. После переселения молодых народов (IV–VI вв.) западное христианство сплавило пришлые этнические группы с коренными латинскими народностями, распространяя между всеми, с намерением объединить их, латинский язык, латинскую литургию и культуру. Из достигнутого тем самым единообразия в относительно юном обществе рождалось ощущение силы и сплочённости.

В этом контексте, Кирилл и Мефодий предприняли евангелизацию восточных славян, выработав другое, совсем новое, по сути противоположное, видение миссионерской работы… По их мнению единство Церкви достигается через многообразие. Они не стали навязывать народам, которым они проповедовали, ни неоспоримого превосходства греческого языка и византийской культуры, ни навыков и обычаев более продвинутого общества, в которых они выросли и которые неизбежно оставались им привычны и дороги. Кирилл и Мефодий поставили себе целью понять и почувствовать язык, обычаи и традиции славянских племён и раскрыть ценности, которые этот язык и эти традиции выражают. Кирилл и Мефодий были убеждены в том, что каждая поместная Церковь, каждый народ, каждая культура играет свою роль во вселенском замысле спасения.[2]

В 1980 году, в самом начале своего понтификата, славянский папа Иоанн Павел II провозгласил Кирилла и Мефодия покровителями Европы, поставив их в один ряд с Бенедиктом. «Кирилл и Мефодий, – пишет он, – внесли решающий вклад в созидание Европы не только в её христианском измерении, но и в её гражданском и культурном единстве»[3]. В современном мире, ищущем жизнеспособного единства в подлинном общении между собой различных составных частей, путь, указанный Кириллом и Мефодием – единственный путь.

Христианское смирение – природное смирение, подкреплённое и преображённое верой, надеждой и любовью – позволяет лидеру постичь глубочайшую истину о том, что он – сын Божий, а не просто Божия тварь. Осознание того, что он сын Божий во Христе, стимулирует его великодушие: «Если Бог – мой Отец, значит я призван мечтать, как мечтает Бог». Христианское смирение стимулирует служение: «Служу ближнему, потому что в нём я вижу Иисуса Христа».

Христианское благоразумие даёт лидеру способность судить обо всём с точки зрения вечности, заботясь о благе душ человеческих, а не только о земных интересах. Христианское мужество позволяет лидеру любить Бога и ближнего «до конца». Христианское самообладание cобирает всю жизненную энергию лидера и направляет её в служение Богу и ближнему. Христианская справедливость подкрепляется любовью.

Существует множество примеров молодых людей, проявивших необыкновенную зрелость благодаря добродетелям веры, надежды и любви. Один из таких примеров – Жанна д’Арк. Даже спустя 500 лет мудрость этой неграмотной 19-летней девушки поражает. В первом чтении литургии памяти святой Жанны д’Арк – отрывок из книги Премудрости Соломона: «Через Мудрость я буду иметь славу в народе и честь перед старейшими, будучи юношею; окажусь проницательным в суде и в глазах сильных заслужу удивление. Когда я буду молчать, они будут ожидать, и когда начну говорить, будут внимать, и когда продлю беседу, положат руку на уста свои»[4].

Другой пример – Иван Моисеев, верующий баптист, убитый во время службы в армии по той единственной причине, что проповедовал Христа. 15 июня 1972 года Иван написал своим родителям: «Любимые мои родители, открыл мне Господь путь, и я должен идти по нему, и я решил идти, но не знаю, придётся ли вернуться, потому что этот бой намного тяжелее, чем первый. Намного тяжелее и больше борьбы буду иметь сейчас, нежели имел. Но не боюсь. Он идёт впереди меня (…). Жизнь не ценю так, как ценю Его. И я не буду жить по своей воле, но как захочет Господь. Он скажет идти, и я пойду». 16 июля 1972 года Иван погиб после пытки, отказавшись отречься от веры. Ему было 20 лет[5].

Ещё один пример – Алексия Гонсалес-Баррос, испанская девочка, умершая от рака в 1985 году. Алексия приняла свою болезнь с радостью и принесла её в жертву Богу. Её постоянной молитвой были слова: «Иисус, да свершу я Твою волю». Ей пришлось носить широкую металлическую пластину, прикреплённую к голове и шее, и принимать лекарства, которые окрашивали рот в неприятный тёмный цвет. Несмотря ни на что, она не теряла бодрости и хорошего настроения. Она говорила друзьям: «Сначала из меня сделали Франкенштейна, а теперь я больше похожа на Дракулу!» Алексия умерла, преображённая Божией благодатью, в возрасте 14 лет[6].

Ницше утверждает, будто Евангелие подавляет человеческую природу. История полна примеров, доказывающих обратное. В наши времена сформировалось множество лидеров-христиан, чьи природные добродетели очевидны. Некоторые из таких лидеров были священниками или монашествующими – святитель Лука (Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий), Мать Мария (Скобцова), отец Хосемария Эскрива, мать Тереза Калькуттская – это лишь несколько имён. Другие были мирянами – среди них Пётр Столыпин, Карл I, Энрике Шоу, Александр Солженицын, Робер Шуман, Жером Лежён. Все они вдохновляют нас и по сей день. Ну а что же насчёт сверхчеловека, воспетого Ницше? Памятники ему – Освенцим и Колыма.

Молитва лидера

Лидер-христианин полагается на молитву. Карл I, последний император Австро-Венгрии, никогда не принимал важных решений, не «пропустив их через молитву», как он говорил, т.е. не обсудив их с Богом.

Когда Корасон Акино спросили, какое из «лидерских упражнений» следовало бы ей продолжать после её отставки с поста президента Филиппин, она ответила не колеблясь: «Привычку молиться. Великие мира сего должны молиться, хотя бы о том, чтобы не совершать таких ошибок, от которых будут страдать миллионы людей»[7].

В молитве лидеры обретают свет, чтобы принимать благоразумные решения, и энергию, чтобы действовать мужественно. Столыпин, предчувствуя, что погибнет за свои убеждения, сказал однажды: «Каждое утро, когда я просыпаюсь и творю молитву, я смотрю на предстоящий день как на последний в жизни и готовлюсь выполнить все свои обязанности, уже устремляя взор в вечность. А вечером, когда я опять возвращаюсь в свою комнату, то говорю себе, что должен благодарить Бога за лишний дарованный мне в жизни день»[8].

В молитве лидеры учатся распознавать знаки, посылаемые им Божественным Провидением. В автобиографии Александр Солженицын пишет: «Я в своей жизни эту направляющую руку, этот очень светлый, не от меня зависящий, смысл привык с тюремных лет ощущать. Броски моей жизни я не всегда управлялся понять вовремя, часто по слабости тела и духа понимал обратно их истинному и далеко-рассчитанному значению. Но позже непременно разъяснялся мне истинный разум происшедшего – и я только немел от удивления. Многое в жизни я делал противоположно моей же главной поставленной цели, не понимая истинного пути, – и всегда меня поправляло Нечто. Это стало для меня так привычно, так надёжно, что только и оставалось у меня задачи: правильней и быстрей понять каждое крупное событие моей жизни»[9].

В молитве лидеры очищают свои мотивации и утверждают свои ценности. Читая Евангелие, они созерцают Христа, в Котором открывают своё призвание к совершенству и осознают свои слабости. Читая Евангелие, лидеры читают свою собственную жизнь.

Религиозная практика не может компенсировать недостаток природных добродетелей

Природные добродетели составляют основание сверхприродных. Если я не стараюсь развить в себе великодушие, то божественные добродетели веры, надежды и любви не смогут сами по себе сделать меня великодушным. Если я трус, если я склонен к невоздержанности или эгоизму, то божественные добродетели не сделают меня смелым, воздержанным и щедрым. Никакое соблюдение религиозных обрядов, каким бы искренним оно ни было, не может компенсировать недостаток природных добродетелей.

«Очень многие христиане, – пишет Эскрива, – следуют за Христом, поражаясь Его Божественной природе, но забывают о Его человеческой природе. И вот, несмотря на выполнение всех благочестивых правил, им так и не удаётся явить в себе сверхприродные добродетели, ибо они ничего не делают, чтобы обрести добродетели природные[10] (…). Если мы примем на себя ответственность детей Божиих, то поймём, что Он любит нас в нашей человечности. Пусть наша голова касается неба, зато ноги должны крепко стоять на земле. Цель жизни христианина совсем не в том, чтобы преодолеть в себе человека и стать выше обыденных добродетелей, которыми обладают даже те, кто никогда не слышал об Иисусе»[11].

Вера, надежда и любовь строят здание христианского совершенства на твёрдом фундаменте человеческих добродетелей. Сверхприродные добродетели – это не «над-природные» добродетели, они реализуются и воплощаются в человеческой природе.

СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА

---

[1] Псалом 103 (102):5.

[2] См. Иоанн Павел II, Апостолы славян.

[3] Иоанн Павел II, Апостолы славян, 27.

[4] Прем 8:10.

[5] См. Мирна Грант, Ваня: Христианская заря, 2001. D. Rance, Ivan Moissev: Le martyre d’un jeune apôtre moldave, in Martyrs Chrétiens d’URSS, Bibliotèque AED, Collection “Témoins” 2002, p. 387; P. M. Vincenti Guzzi, Vanja e gli Angeli, Rome, 1994.

[6] См. M. Monge, Alexia: A Story of Joy and Heroism in Suffering. Manila: Sinag-Tala, 1994.

[7] C. Aquino, op. cit.

[8] См. Р. Рыбас, Столыпин. Москва, Молодая гвардия, 2004, с. 226.

[9] А. Солженицын, Бодался теленок с дубом. Париж, YMCA-PRESS, 1975, с. 126.

[10] Х. Эскрива, Борозда, № 652.

[11] Х. Эскрива, Друзья Божии, № 75.

---