Великодушие (устремлённость к великому) и смирение (преданность служению) – это специфические качества лидера.

Великодушие проистекает из твердой веры в высочайшие возможности человеческой природы. Смирение укоренено в религиозном чувстве.

---

 Человек, который не стремится к величию души – ничтожество.
Андрей Тарковский

Лидеры великодушны: они осознают полноту своего достоинства и своего таланта, и утверждают её в делах. Они мечтают смело, и неизменно превращают свою мечту в миссию.

Слово великодушие происходит от греческого мегалопсихия (от «мéгас» – большой, и «психé» – душа). У древних греков (до Аристотеля) великодушие означает чаще всего щедрость души. Понимание великодушия как щедрости утвердилось во многих культурных традициях, в том числе и в русской традиции.

Ученик Платона Аристотель первый концептуально разработал идею великодушия. Для него великодушие и щедрость – это разные вещи. Аристотель говорит, что великодушен «тот, кто считает себя достойным великого, будучи в действительности достойным его»[1]. Аристотелевское великодушие связано с чувством собственного достоинства и величия. Великодушие – не инфантильная гордыня, а верное видение самого себя.

В 44 году до н.э. римский философ Цицерон ввёл латинский термин magnanimitas как эквивалент «великодушия-величия». «Великодушию-щедрости» более всего соответствует латинский термин generositas.

В средневековье итальянский философ Фома Аквинский использовал формулу Аристотеля, придав ей новый смысл. Аристотель говорит, что великодушен тот, кто считает себя достойным великого; Фома же говорит, что великодушен тот, кто считает себя достойным совершить великое.

В итоге великодушие как мы его понимаем в лидерстве – это 1) острое осознание своего собственного достоинства; 2) утверждение этого достоинства в конкретных, великих делах.

Крупнейший образец великодушия в XX веке – Александр Исаевич Солженицын. Солженицын – писатель и обличитель лжи. В июле 1945 года на фронте в Восточной Пруссии он был арестован за резкие антисталинские высказывания в письмах к другу детства. Был осуждён на восемь лет исправительно-трудовых лагерей. Вскоре после ареста Солженицын понял смысл и масштаб своей миссии: стать могучим, универсальным голосом миллионов людей, ставших жертвами коммунизма: «Все напечатаю! Всё выговорю! Весь заряд, накопленный от любянских боксов через степлаговские зимние разводы, за всех удушенных, расстрелянных, изголоданных и замёрзших!»^[2] Солженицын понял, что ему придётся провозглашать истину до тех пор, «пока телёнок шею свернет о дуб, или пока дуб затрещит и свалится. Случай невероятный, но я очень его допускаю»^[3].

Писатель, поставивший себе такую цель, в такое время и в такой стране, –величайший знак надежды для России и всего человечества. Русская поэтесса Ольга Седакова, читавшая Солженицына в самиздате, утверждает: «Этим новым знанием (знанием о «размахе» зла, вызванного коммунизмом), которое могло бы убить неготового человека, сообщение Солженицына никак не исчерпывалось. Оно говорило – самим своим существованием, самим ритмом рассказа – другое: оно давало нам со всей очевидностью пережить, что даже такое зло, во всём своём всеоружии, не всесильно! Вот, что поражало больше всего. Один человек – и вся эта почти космическая машина лжи, тупости, жестокости, уничтожения, заметания всех следов. Вот это поединок. Такое бывает раз в тысячу лет. И в каждой фразе мы слышали, на чьей стороне победа. Победа не триумфаторская, какие только и знал этот режим, – я бы сказала: Пасхальная победа, прошедшая через смерть к воскресению. В повествовании “Архипелага” воскресали люди, превращённые в лагерную пыль, воскресала страна, воскресала правда. (…) Эту взрывающую мирозданье силу воскресения никто, вероятно, так передать не мог. Воскресение правды в человеке – и правды о человеке – из полной невозможности того, чтобы это случилось»^[4].

Великодушие Солженицына многогранно:

• Уникальное чувство миссии. «Я хотел стать памятью народа, который постигла большая беда». (Александр Солженицын) (Людмила Сараскина, Александр Солженицын)
• Острое чувство собственного достоинства. Солженицын обладал острым чувством собственного достоинства в те времена, когда советское тоталитарное государство это достоинство подавляло в каждом человеке и до невиданной раньше степени. Это чувство собственного достоинства позволяло Солженицыну оставаться совершенно спокойным при гнуснейшей клевете, пущенной против него как советской властью, так и западными либералами.
• Величие вдохновляющее. «Самые проницательные и художественно одарённые современники Солженицына, восхищаясь им как писателем, не скрывали своего потрясения от знакомства с Солженицыным-человеком. Первой, кажется, разглядела его особую природу Анна Ахматова. “Све-то-но-сец!.. Мы и забыли, что такие люди бывают… Поразительный человек… Огромный человек…” Ещё не были написаны “Архипелаг”, “Красное Колесо”, не случилось второго ареста и изгнания, но Ахматова все угадала»[5].
• Величие возвышающее. «Носитель – не культуры, не учения. Нет. Самой России… Живя с ним (даже только два дня), чувствуешь себя маленьким, скованным благополучием, ненужными заботами и интересами (…). Величие Солженицына: он дает масштаб, и, проведя с ним один день, снова начинаешь ужасаться торжеству маленького в мире, слепоте, предвзятости и т.д.»[6]. (Прот. Александр Шмеман, богослов, ректор Свято-Владимирской семинарии в Нью-Йорке)
• Величие пугающее. «Он – мера. Я знаю писателей, которые отмечают его заслуги, достоинства, но признать его не могут, боятся. В свете Солженицына они принимают свои естественные масштабы, а они могут и испугать»^[7]. (Александр Твардовский, русский советский писатель, поэт, журналист. Главный редактор журнала «Новый мир»).
• Величие ответственное. «Я не имел права считаться с личной точкой зрения и чтó обо мне подумают (…), а лишь из того исходить постоянно, что я – не я, и моя литературная судьба – не моя, а всех тех миллионов, кто не доцарапал, не дошептал, не дохрипел своей тюремной судьбы, своих лагерных открытий»[8]. (Александр Солженицын).
• Величие смиренное. «У Солженицына несомненное сознание своей миссии, но именно из этой несомненности – подлинное смирение (…). Рядом с тобою – человек, принявший всё бремя служения, целиком отдавший себя»[9]. (Прот. Александр Шмеман)

Религия, как и литература, знает людей, вдохновлённых великодушным видением. Святой Хосемария Эскривá основал католическую организацию Опус Деи (Opus Dei, Дело Божие)^[10] в 1928 году, в те времена, когда святость рассматривалась как привилегия немногих избранных – священников и монахов. Эскрива же считал, что каждый христианин призван к полноте любви. Он настаивал на том, что христиане-миряне либо достигают святости посредством усердного исполнения своих профессиональных, семейных, социальных и религиозных обзанностей, либо не достигают её вовсе. «Эскрива говорит, что быть христианином не значит жить, как обыватель, как мещанин, как язычник и лишь в воскресенье на пару часов где-то возноситься духом. Быть христианином, значит быть им всегда, повседневно, в самых обычных ситуациях и вещах»[11]. Это слова о. Александра Меня, православного священника и мученика.

Эскрива видел в труде первозданное призвание каждого человека к творчеству и сотворчеству с Богом. «Эскрива, – пишет поэт Александр Зорин, – опровергает навязчивый стереотип, что семья и работа – замкнутый круг, из которого человек в конце концов якобы выпадает, как отстрелянная гильза»[12].

В истории христианской Церкви мало кто продвигал достоинство мирян с такой силой и эффективностью, как это сделал Хосемария Эскрива. Основатель Дела Божия – воплощение великодушия в религиозной сфере.

Хотя многие деятели Католической Церкви считали Эскриву при его жизни еретиком и сумасбродом, множество людей по всему миру вняли его призыву к всеобщей святости. Полмиллиона паломников ожидало его причисления к лику святых 6 октября 2002 года на площади св. Петра в Риме.

В бизнесе, не меньше чем в литературе или религии, встречаются люди с великодушным закалом.

Триста лет назад английский памфлетист Бернард Мандевилль положил начало довольно распространённому мнению, что бизнес – дело грязное, но необходимое. Он утверждал, что частные пороки (жадность и зависть) способствуют общему благоденствию, поскольку стимулируют предпринимательство: «По отдельности – ад, в целом – рай»^[13].

На самом деле, бизнесом занимаются не только жадные и завистливые люди. Для многих честных коммерсантов прибыль – условие, а не цель бизнеса. Цель – достижение личностного и организационного величия.

Был ли великим человеком Джон Рокфеллер, который поднялся от должности клерка в торговом доме до положения одного из самых богатых людей США? Был ли великим человеком Эндрю Карнеги, начавший карьеру в качестве рабочего на хлопковой фабрике за один доллар в неделю и ставший первым стальным магнатом в стране? Сомневаюсь. Рокфеллер и Карнеги – люди, сделавшие себя сами. Но сделать себя самому – одно, а практиковать великодушие – совсем другое. Правда, Рокфеллер и Карнеги – щедрые филантропы. Но мы уже знаем, что щедрость и великодушие – это разные вещи. Великодушие – это нечто большее, чем подпись на многомиллионном чеке; это скорее способность принести в дар самого себя.

В отличие от Рокфеллера и Карнеги, Дарвин Смит – наглядный пример великодушия в корпоративной жизни[14]. В 1971 году Смит стал генеральным директором компании «Кимберли-Кларк», акции которой упали на 40% по сравнению с предыдущим 20-летним периодом, поскольку её основной бизнес – производство мелованной бумаги – приносил все меньше и меньше прибыли.

Смит пришёл к выводу, что у мелованной бумаги нет будущего, и принял самое драматическое решение в истории компании – продать все заводы. Он бросил весь доход на потребительский бизнес, инвестируя в торговые марки «Хаггиз» и «Клинекс». Смит понимал: конкуренция со всемирно известными гигантами, такими, как «Проктер & Гэмбл» и «Скотт Пэйпер», заставит сотрудников компании работать лучше, творить больше и личностно расти. Смит сжёг все мосты и пошёл вперёд.

Журналисты предсказывали скорое банкротство фирмы. Но Смит продолжал работать, преобразуя умирающего промышленного гиганта в ведущую мировую компанию по производству потребительской бумаги. Скоро фирма стала приносить прибыль в 4 раза превышающую среднюю рыночную, далеко превосходя всех конкурентов.

Повернуться спиной к столетней истории корпорации и рискнуть всем ради её величия и величия её сотрудников – это великодушное, подлинное лидерство.

Обратимся сейчас к примеру великодушных политиков, основавших Европейский Союз, – Робера Шумана, Конрада Аденауэра и Альчиде Де Гаспери. Они понимали, что ключ к преодолению многовековых разрушительных для Европы войн, заключался в слиянии национальных интересов, а не в традиционном международном сотрудничестве. Это была благородная, но крайне смелая для того времени идея.

Робер Шуман, французский министр иностранных дел, узрел во франко-немецкой дружбе фундаментальное условие эффективного осуществления будущего европейского проекта. В то время, когда большинство французов продолжало считать Германию врагом и потенциальным агрессором, Шуман, который сам побывал в застенках гестапо, сумел преодолеть тяжёлое франко-немецкое историческое наследие.

Он говорил: «Европа не должна упустить подсказки судьбы». И 9 мая 1950 года он уловил момент: он официально предложил в «Декларации Шумана» объединить металлургическую, железорудную и угледобывающую промышленность Франции и Западной Германии. Реализация этого предложения привела к созданию Европейского объединения угля и стали, предшественника Европейского союза. В своей «Декларации» Шуман говорил: «Европу не получится создать в один момент или на основании одного-единственного плана. Она будет строиться на основе конкретных достижений, с которых начнётся построение фактической солидарности (…). Объединение производства угля и стали изменит судьбы тех регионов, которые с давних времён занимались производством боеприпасов, от которых они сами чаще всего и страдали».

Шуман обладал видением единой Европы в тот день и в ту эпоху, когда во Франции трудно было иметь вообще какое бы то ни было видение. «Сильная и смелая инициатива Робера Шумана была актом чрезвычайной значимости, – писал Конрад Аденауэр, первый федеральный канцлер Германии. – Благодаря своему благоразумию и великодушию, Шуман заложил основы для примирения между Францией и Германией и для создания единой Европы».^[15]

Шуман скончался в 1963 году. Он не может нести ответственность за то, что с конца 1980-х годов политика ЕС в сфере социальной нравственности представляет собой отказ от всех принципов, которых до сих пор придерживалось человечество. Европейский Союз, как и Соединённые Штаты Америки, давно уже предал своих «отцов основателей».

Невозможно говорить о великодушии в политике, не упоминая Петра Аркадьевича Столыпина, премьер-министра Николая II. После отмены крепостного права крестьяне, получившие свободу, не стали полноправными владельцами земли. Земля была общей, и община на своих сходках регулярно устраивала передел земель – перераспределение участков в зависимости от благосостояния семьи, количества едоков, качества почвы. Целью реформы Столыпина было создание в течение 20 лет слоя состоятельных крестьян-собственников. «Надо дать крестьянину власть над землей, надо избавить его от кабалы отживающего общинного строя!» Реформа вызвала резкое сопротивление могущественных землевладельцев, да и социалистов, которые не желали видеть, как царь осуществляет реформу в пользу того электората, чьим недовольством они сами хотели воспользоваться. Царь отмежевался от своего премьер-министра. Петр Аркадьевич вёл борьбу в одиночестве, пока его не убил Дмитрий Богров, тёмная личность, связанная и с террористами, и с царской охранкой.

Другим блестящим образцом великодушия в политике был Карл I, последний император Австро-Венгрии. Он взошёл на трон в 1916 году в возрасте 29 лет. Шла Первая мировая война. Карл сразу предложил мир. Анатоль Франс, знаменитый французский политик и литератор, писал: «Император Карл предложил мир. Он был единственным честным человеком, занимавшим важный пост во время войны, но его не послушали. Он искренне желал мира, и поэтому все ненавидели его».[16]

Если бы Карла послушали, история ХХ века выглядела бы совсем иначе.

В момент вспышки всеобщей ненависти Карл запретил австро-венгерским войскам употреблять отравляющие газы. В апреле 1917 года он узнал о плане немецкого командования вывести Россию из войны, послав туда Ленина и других большевиков, находящихся в изгнании в Швейцарии, с целью подстрекательства к революции. Карл резко воспротивился этому плану и отказался пропустить поезд с Лениным и его окружением через австрийскую границу. Встретив отпор, немецкое правительство послало поезд через Германию, Швецию и Финляндию. Годы спустя императрица Зита сказала, что её муж отказался действовать по отношению к русскому народу «несправедливо и безответственно».

11 ноября 1918 года Карла заставили отречься от престола. Его сослали с семьёй на остров Мадейра, где в 1922 году он умер от воспаления лёгких.

Жером Лежён, французский генетик, – пример великодушия в науке. Открыв в 1958 году причину синдрома Дауна, он научил тысячи родителей любить своих детей такими, какие они есть. Он продвигал «культуру жизни» на фоне преобладающей в то время на Западе «культуры смерти» – аборта и эвтаназии.

Лежён был вдохновителем движения в защиту человеческой жизни в Европе и Соединенных Штатах. Он отстаивал достоинство человека в то время, когда парламенты и трибуналы узурпировали божественное право определять, кто будет жить, а кто должен умереть.

Лежён защищал нерождённого ребенка с точки зрения науки. Он говорил: «Жизнь – не желание, а факт (…). Генетика доказывает, что в тот самый момент, когда яйцеклетка оплодотворяется сперматозоидом, вся генетическая информация, определяющая будущего индивида, уже целиком вписана в первую клетку. Никакая новая информация не поступает в яйцеклетку ни на одной стадии после её оплодотворения (…). Если закон настолько ошибочен, что заявляет, будто эмбриональное человеческое существо не является человеческим существом, то это не закон, а грубое манипулирование общественным мнением. Никто не обязан принимать выводы науки. Кто-то может сказать: “Я отвергаю всякое научное открытие, я предпочитаю быть не знающим”. Это определённая точка зрения. Я бы даже сказал, что это политкорректная точка зрения во многих странах, но это точка зрения мракобесов, а мракобесия наука терпеть не может».[17]

Голос Лежёна был услышан. Когда в 1989 году бельгийский парламент собирался декриминализовать аборты, король Бодуэн предпочел отречься от престола, нежели подписать закон, легализующий убийство. Бернард Натансон, основавший в 1969 году «Национальную Лигу по защите права на аборт», 10 лет спустя признал своё заблуждение: «Аборт, – говорил он, – это самый одиозный холокост в истории Соединенных Штатов». Король Бодуэн и доктор Натансон были хорошо знакомы с работами Лежёна, великого лидера XX века в сфере науки[18].

Солженицын, Эскрива, Смит, Шуман, Столыпин, Лежён – это масштабные личности. Их масштабность духовна и нравственна.

Ограниченные, мелочные люди не могут представить себе великое. Вспомним Ивáнова в пьесе Чехова. Он дает совет, в котором ярко высвечивается весь объём его малодушия: «Вы, милый друг, кончили курс только в прошлом году, ещё молоды и бодры, а мне тридцать пять. Я имею право вам советовать. Не женитесь вы ни на еврейках, ни на психопатках, ни на синих чулках, а выбирайте себе что-нибудь заурядное, серенькое, без ярких красок, без лишних звуков. Вообще всю жизнь стройте по шаблону. Чем серее и монотоннее фон, тем лучше. Голубчик, не воюйте вы в одиночку с тысячами, не сражайтесь с мельницами, не бейтесь лбом о стены. (…) Запритесь себе в свою раковину и делайте своё маленькое, Богом данное дело. (…) Это теплее, честнее и здоровее»[19].

Мечта и миссия

Малодушные люди идут по жизни, как сквозь тоннель, и своим «тоннельным видением» они видят лишь самих себя. «Люди рождаются без зубов, без волос и без идеалов, и большинство из них умирает без зубов, без волос и без идеалов», – сказал Александр Дюма.

У лидера всегда есть мечта. Эта мечта оригинальна, даже если она включает в себя традиционное содержание. Лидер умеет представить прописные истины в новом свете.

Мечта лидера просвещает ум и сердце и поднимает дух. Она привлекательна, ею можно делиться. Мечта лидера рано или поздно становится общей мечтой. Лидер не тот, кто один «видит будущее», в то время как остальные слепо следуют за ним. Последователи лидера – не панурговы овцы, а подлинные партнеры. Лидерство и вождизм – это разные вещи.

У многих есть и мечты, и видение, но только лидеры превращают свою мечту в миссию. Мечта рождается в сердце, видение формируется в уме, миссия воплощается волей. Без миссии, без участия воли, мечта и видение ничего не стоят.

Чувство миссии культивируется в семейной жизни. Семья – не совокупность суверенных индивидов, объединённых общим холодильником. Дом – не остановка между выходами на работу. Миссия родителей – воспитывать своих детей. Нет более важной миссии. Осознание этой священной миссии и ежедневное её утверждение превращают родителей в подлинных лидеров.

Чувство миссии развивается и в профессиональной деятельности. Работа – не средство самоутверждения, не убежище от пустой семейной жизни. Профессиональная работа – это служение.

У лидера есть своя личная миссия. Он в состоянии определить её, как только осознает свой талант и свои ценностные приоритеты, и откроет для себя семейный, профессиональный или социальный вызов, на который он не может не ответить. Миссия лидера должна быть сформулирована настолько точно, чтобы он никогда её не забывал, и настолько объёмно, чтобы он мог выполнять её всегда.

Миссия может быть личной или корпоративной. Корпоративная миссия – это специфичный вклад организации в общее благо. Корпоративная миссия должна быть чётко сформулирована, она должна влиять на деятельность каждого служащего, на деятельность всей организации сверху донизу.

Корпоративная миссия совершенствует людей и возвышает их. Она главный критерий для принятия решений. Когда цели важнее, чем миссия, внимание сосредоточивается на том, чего организация стремится достигнуть, а не на том, почему она к этому стремится. Если вы не знаете ответа на вопрос почему, вам уже по одной этой причине не быть лидером.

Корпоративная миссия – главный критерий для оценки управленцев и сотрудников. Там, где практикуется лидерство, служащие оцениваются по их вкладу в миссию организации, а не только по степени достижения ими оперативных целей.

Корпоративная миссия обретает полный смысл для члена организации лишь тогда, когда она гармонично сочетается с его личной миссией. Каждый член организации должен чётко для себя уяснить в какой мере, осуществляя миссию организацию, он осуществляет свою личную миссию.

Средства

Лидер воплощает в жизнь свою мечту путём настойчивой работы. Трудолюбие во многом отличает великодушие от тщеславия. Тщеславие любит почести, оказанные за великие дела, в то время как великодушие любит труд и усилие, которые нужно приложить, чтобы достичь великого.

Великая душа не презирает малых дел. Лидер конкретен, он не гнушается мелочами, из которых слагается действительность.

Лидер выбирает средства, пропорциональные его высокой миссии и практическим целям. Он не скуп, не скареден. Сначала он ставит цели, а потом уже приобретает средства для их достижения.

Личностный рост

Лидер хочет совершенствоваться как личность. Он хочет, чтобы совершенствовались и окружающие его люди.

Великое – не создание политической и бизнес-империи, а развитие человека за пределами, навязанными ему преобладающей идеологией или модными трендами.

Лидер строит себя и других. Лидерство – не индивидуалистическое упражнение.

Для лидера достижение высоких организационно-материальных целей – не самоцель, а средство, необходимое для личностного роста вовлечённых в процесс людей.

В 1951 году Эскрива призвал нескольких своих последователей основать университет в испанском городе Памплоне. Цель была весьма амбициозна, однако в сравнительно короткий период времени были созданы факультеты медицины, журналистики и архитектуры. Спустя несколько лет Наваррский университет стал одним из лучших частных вузов в Испании.

Когда университет был ещё в фазе становления, Эскрива встретился с деканом медицинского факультета, мадридцем Хуаном Варгасом, и не без лукавства поинтересовался:

– Зачем ты приехал в Памплону?

– Чтобы помочь обустроить университет, – ответил тот.

Последовал быстрый и энергичный ответ Эскривы:

– Сын мой, ты приехал в Памплону, чтобы стать святым. Если ты достигнешь этой цели, ты достигнешь всего[20].

Учредить университет – великое дело; но учиться, расти и служить людям, исполняя великую миссию, – вот что действительно делает человека великим.

Лидер вдохновляет и побуждает к росту. Его смущают люди, которые «не создают проблем», потому что не мечтают, не предпринимают, не рискуют. Пассивное существование как раз и есть проблема. Лидер печётся о таких людях особо. «Если мы обращаемся с людьми согласно тому, какие они есть, – говорил Гёте, – мы делаем их хуже. Если мы обращаемся с ними согласно тому, какими они должны быть, мы ведём их туда, где они должны быть»[21].

Великодушие всегда благоразумно и справедливо. Если мы устанавливаем чрезмерно высокие стандарты, мы обескураживаем людей, и, возможно, доводим их до срыва. Принудительно стимулируя личностный рост, мы на самом деле задерживаем его.

Великодушие предполагает благоразумие. Но благоразумие и осторожность – это разные вещи. Под личиной благоразумия слишком часто скрывается малодушие.

СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА

---

[1] Аристотель, Никомахова этика, Книга IV, 7.

[2] А. Солженицын, Бодался теленок с дубом, YMCA, Париж 1975, стр. 316.

[3] Там же, стр. 210.

[4] О. Седакова, Сила, которая нас не оставит, Москва, Фома, 12/2008.

[5] Л. Сараскина, Солженицын, М., Молодая Гвардия, 2008, стр. 896.

[6] Прот. Александр Шмеман, Дневники 1973–1983, Русский Путь, 2013, стр. 101 и 528.

[7] Л. Сараскина, там же, стр. 896.

[8] А. Солженицын, Бодался теленок с дубом, YMCA-PRESS, 1975, стр. 60.

[9] Прот. Александр Шмеман, там же, стр. 101.

[10] Ср. Е. Пазухин, Святой Хосемария Эскрива, Основатель Opus Dei. Царское Село, Белый Камень, 2010. Opus Dei, Правда и вымысел, Джон Аллен, Москва, Эксмо 2007.

[11] А. Дианин Хавард, Мой русский путь, М. 2014, стр. 96.

[12] А. Зорин, «Сегодня», 27.08.1994.

[13] B. Mandeville, The Fable of the Bees: or Private Vices, Publick Benefits. Oxford: At the Clarendon Press, 1714.

[14] Cм. J. Collins, Good to Great. New York: Random House, 2001, pp. 17-18, 20.

[15] Ср. R. Lejeune, Robert Schuman, Père de l´Europe. Paris : Librairie Académique Perrin, 1980, chapt. 21.

[16] M. Le Goff, Anatole France à La Béchellerie. Propos et souvenirs 1914-1924 (Léo Delteil, Paris, 1924), p. 166

[17] J. Lejeune, “Child, Family, State: Scientific Progress and Human Rights”. Address to a conference of Bulevardi Foorumi, Helsinki, April 1990.

[18] Ср. C. Lejeune, Life is a Blessing: A Biography of Jérôme Lejeune. Ft. Collins, CO: Ignatius Press, 2000; Anne Bernet, Jérôme Lejeune, Presses de la renaissance, Paris 2004.

[19] А.П. Чехов, Иванов, I–V. Москва 1956, ГИХЛ, Собрание сочинений, Том девятый, стр. 28.

[20] A. Vázquez de Prada, The Founder of Opus Dei. New York: Scepter Publishers, 2005, vol. 3, chap. 20.

[21] И.В. Гете, Годы учения Вильгельма Мейстера, Книга VIII, гл. IV.

---