Ты жаждешь великих дел и ставишь перед собой высокие цели, но в твоих планах нет места Богу. Это «твои» планы. Благочестие не пронизывает твою жизнь, не подпитывает её.

Бог подготовил для тебя план. Узнать об этом плане и осуществить его – великое дело твоей жизни.

Истинное благочестие состоит в том, чтобы слушать Бога. Я слушала Его и услышала свои голоса. Мне было 13 лет. В первый раз мне было страшно. Два или три раза в неделю голоса убеждали меня отправиться во Францию[1]. Когда мне исполнилось 16 лет и мне действительно пришлось уйти, я ответила голосам, что я всего лишь бедная девушка, которая не умеет ни ездить верхом, ни воевать. Больше всего я боялась себя, так как прекрасно понимала, что, если пойду, то уже не отступлюсь. Благочестие победило во мне страх. И с тех пор у меня была одна только мысль: исполнить волю Божию. Я часто говорила, что не будь на то воля Божия, я предпочла бы походу во Францию четвертование.

Моя любовь к Франции не была результатом обострённого, гипертрофированного патриотического чувства. Мой отец был настоящим, истинным патриотом. Но я была одержима не Францией, а волей Божией. Мой патриотизм – плод моих видений, а не наоборот. Голоса говорили о вещах, которые я не могла себе представить и приказывали то, что я не хотела делать.

Я жалела французов, потому что Бог жалел их. Я любила Францию ради Бога. «Дочь Божия» – это имя, которое, как я уже сказала, дали мне голоса. Это имя и отправило меня на костёр: я была осуждена как еретичка, потому что без устали твердила, что послана Богом для исполнения Его воли. Меня сожгли не как военнопленную. Военнопленных не сжигают.

Многие хотят сделать из меня образец патриотизма, потому что не понимают меня или не хотят понять. Церковь причислила меня к лику святых очень поздно – через 500 лет после моего реабилитационного процесса, – чтобы избежать недоразумений. Я не «патриотка»: я просто возлюбила волю Божию.

Франция воскреснет в тот день, когда меня начнут понимать.

Посмотри, что написал обо мне Жюль Мишле, известный французский историк XIX века:

«До тех пор Франция была собранием провинций, хаотично расположенных вотчин, великой страной, расплывчатой идеей. Но с того дня, силою сердца, она – Родина. Прекрасная и трогательная тайна! Огромная, чистая любовь молодого сердца охватила этот мир, дала ему вторую жизнь, настоящую жизнь, которую даёт только любовь (…). Она так любила Францию! (…) И Франция, растроганная, сама полюбила себя (…). Наша Родина зародилась в сердце женщины, в её нежности и слезах, в крови, ею за нас пролитой». ^[2]

Красиво, хорошо написано, даже трогательно, но всё это ложь. Мишле намеренно замалчивает Божие вмешательство – главное в моей жизни. Мишле обмирщает Евангелие, превращая христианский мессианизм в мессианизм народный. Это обман, кощунство. Не я спасла Францию, а Бог. Не спаси Он Францию через меня, Он спас бы её другим способом.

Даже герцог Бедфордский, предводитель английских войск, был менее наивен, чем Мишле. Когда Бедфорд увидел, что его крепости захвачены, его войска разбиты, а дух солдат, ещё недавно столь гордый, полностью сломлен, он сразу понял, что это не просто работа какого-то истового «патриота». Он узнал в своём неожиданном поражении сверхъестественную силу и, не колеблясь, приписал её дьяволу.

Если бы я была прежде всего «патриоткой», то не относилась бы к раненым англичанам и французам с одинаковой заботой.

Если бы я была прежде всего «патриоткой», я бы не плакала над душой обозвавшего меня «арманьякской шлюхой» Уильяма Гласдейла, английского коменданта в Орлеане, когда тот упал с крепостных стен в Луару и утонул.

Если бы я была прежде всего «патриоткой», моё имя не распространилось бы по всему миру, и такие люди, как Уинстон Черчилль, Гильберт Честертон или Марк Твен никогда бы не заинтересовались моей историей. Я была Божиим даром не только Франции, а всему человечеству. Попытка сделать из меня воплощение националистического импульса – это заблуждение, несправедливость, кощунство.

Моё величие не нуждается в громких патриотических лозунгах. Меня пытаются секуляризовать, хотят показать во мне «воплощение Франции», когда признаком моей миссии было целомудрие, т. е. полная противоположность тому, какой была Франция в то время и какой она является сегодня. Когда мне было 13 лет, я поняла, что голос, который я услышала – голос Ангела. Я предложила Богу своё сердце и тело, чтобы целиком принадлежать Ему и служить Ему беспрепятственно. Я выбрала себе имя: Дева. Несмотря на мою красоту и обаяние, редко кто приходил ко мне со злым умыслом. А те, кто испытывал в моём присутствии плотские искушения, никогда не поддавались им. Я всех заражала своей чистотой. Я воспламеняла сердца своих солдат Божественной любовью, горящей в моей душе. Однако, во избежание святотатства со стороны извращенцев, во время наших походов я днём и ночью не снимала доспех, а в тюрьме категорически отказывалась от женского платья.

Я была воплощённым целомудрием гораздо больше, чем воплощённой Францией. Я хотела, чтобы мои солдаты, как и я, пребывали в благодати Того, в Ком я искала свою силу. Я боролась в них с пороком, как с самым опасным врагом и самым большим препятствием на пути к победе. Я выгнала из армии «девочек»: для них не было места в воинстве, предводимом Богородицей. Я вразумляла как знать, так и простых солдат. Мои товарищи по оружию, мои самые преданные сторонники, больше походили на зверей, чем на людей: Ла Гир, Сентрайль, Жиль де Ре… Я убеждала их примириться с Богом и начать новую жизнь. Тысячи людей исповедовались, начиная с Ла Гира. Я принимала под своё знамя только тех, кто пребывал в благодати Божией, и часто приказывала, чтобы никто не сражался, предварительно не исповедовавшись. Я хотела, чтобы каждый воин привёл свою совесть в порядок и жил в дружбе с Иисусом и Марией. Я плакала о солдатах – французах и англичанах – павших на поле битвы без исповеди.

Я умерла не с возгласом «Да здравствует Франция!», а с именем Иисуса на устах. Шесть раз прокричала я Его Имя в пламени, прежде чем задохнулась от дыма. Конечно, я любила Францию, но Любовью моей жизни был Иисус.

Я была патриотом, но больше всего на свете я любила волю Божию.

Исполнение воли Божией – поистине великое дело твоей жизни.

Бог думал о тебе от вечности, Он полюбил тебя ещё до того, как создал тебя. Ты –уникальное и неповторимое существо. Открой же для себя свою собственную сущность: она ничто иное, как Божия воля. Твоё счастье в том, чтобы обнаружить эту изначальную волю и исполнить её. Жить ради чего-то другого бессмысленно и губительно, ибо вся внутренность твоя стремится к исполнению этой святой воли.

Божия Воля проявляется в призвании и миссии. Призвание – это призыв к тому, чтобы мыслить, чувствовать и действовать определенным образом; миссия – это призыв к тому, чтобы делать определённое дело. Хотя миссия и призвание – это разные вещи, бывает, что Бог объединяет их в конкретном существовании. В моей жизни призвание и миссия – одно: я была призвана для исполнения миссии. Моё призвание было моей миссией. Моя жизнь была подготовкой к миссии.

Миссия была дана мне непосредственно Богом – через ангелов, через голоса, через видения – потому что то, о чём просил меня Бог, выходило за рамки обычного. Для тебя всё иначе: то, чего Бог ждёт от тебя, Он сообщает тебе обычными путями внутренней жизни. Это пути повседневные – нет видений или голосов, – но как раз это и интересно. Пути повседневности требуют деятельного участия твоего сердца, разума, воли, воображения и памяти. Они требуют, чтобы ты раз и навсегда освободился от стремления к уверенности и безопасности, пожирающего тебя изнутри.

У меня тоже были сомнения. До коронации короля в Реймсе я не делала ничего без явного указания от Бога. После Реймса мои голоса стали куда менее отчётливыми. Я хотела вернуться домой, но сердце подсказывало, что моя миссия ещё не закончена. Я решила сражаться без советов моих голосов. Я не знала, добьюсь ли я успеха. Бог хотел предоставить меня самой себе на несколько месяцев.

Ты всегда будешь сомневаться в содержании своей миссии и в том, как её выполнить, но если ты благочестив, Бог не оставит тебя. Он даст тебе свет и благодать, чтобы ты принимал решения, постепенно приводящие тебя к выполнению миссии. Миссия является неотъемлемой частью Божия плана, но в то же время требует от тебя воображения и творчества.

Практические советы:

Чтобы раскрыть свою миссию, тебе надо сначала познать самого себя. Расскажи свою историю. Твоя история – не твой каприз – указывает на твою миссию. Осмысли своё прошлое. Твоя история – это свет, с помощью которого ты оригинально и творчески воспринимаешь реальность; это сила, побуждающая тебя к действию. Кто ты? Откуда ты? Человек, уверенно отвечающий на эти вопросы, ничего не боится. Твоя миссия должна быть сформулирована настолько точно, чтобы ты никогда её не забывал, и настолько объёмно, чтобы ты мог выполнять её всегда.

СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА

---

[1] Жанна родилась в Домреми, тогда находящемся на самой границе между Королевством Франции и Священной Римской Империей (Германией).

[2] Ж. Мишле, Жанна д’Арк (1841)