Ты доверяешь Богу, но недостаточно доверяешь себе…

В детстве тебе говорили, что нужно полагаться только на Бога. Однако, если Бог доверяет тебе, разве благоразумно не доверять самому себе? Если Бог доволен талантами, которые Он тебе дал, разве справедливо, что ты ими недоволен?

Доверяя своим талантам, ты доверяешь Богу, Который даровал тебе эти таланты.

Я доверяла своим талантам. Во время моего реабилитационного процесса люди, знавшие меня, единогласно свидетельствовали: я была высока ростом, красива, сильна и в то же время женственна. У меня был тёплый и ласковый голос, и речь моя вызывала восхищение. Я была чувствительна, не скрывала своих слёз, любила смеяться и шутить. Я ходила с высоко поднятой головой. Я с удовольствием наряжалась, когда это было нужно. У меня была религиозная душа в крепком, красивом и здоровом теле. Я знала обо всех своих дарах, обо всех талантах тела и духа.

Я хотела жить в полную силу, хотела достичь вершины человеческого развития и целиком реализовать свой потенциал.

Послушай, что сказал обо мне сэр Уинстон Черчилль: «Жанна д’Арк – это существо, настолько возвышенное над обычным человечеством, что человека такого масштаба не сыщешь и за тысячу лет».[1]

Признавая собственные таланты, мы благодарим сотворившего нас Бога. Не признавать свои таланты – не смирение, а неблагодарность. Признавать свои таланты, развивать их и использовать во благо – это великодушие, добродетель великих душ.

Я была ребёнком перед Богом, но неустанно умножала свои дары. Я верила в себя и в свои возможности. Надежда возвышала меня, окрыляла, опьяняла и побуждала к действию. Перед лицом поставленной задачи моё сердце расширялось, душа набирала разбег, тело преодолевало все препятствия.

Я доверяла Богу, но доверяла и себе. Моя природная надежда не была подавлена надеждой сверхприродной, которую Бог вложил мне в душу в день крещения.

Я ожидала от Бога всего, как будто ничего не могла сделать сама, и всего ожидала от себя, как будто Бога не существовало. Я была ребёнком перед Богом и «гигантом» перед людьми.

Необъятность человеческого не была поглощена необъятностью благодати.

Вспомни слова Честертона: «Жанна д’Арк не топталась на распутье, отбросив все пути, как Толстой, или приняв их, как Ницше. Она выбрала путь и ринулась по нему стремительно, как молния (…). Толстой воспел крестьян – она была крестьянкой. Ницше воспел войну – она воевала. Она выиграла у каждого из них; была добрей и смиренней Толстого, яростней Ницше». [2]

Я была яростна…

Я была «супервумен» не потому что ездила верхом, руководила армией и ударом меча могла уничтожить несколько десятков вражеских солдат. Я не была голливудским героем. В бою я никого не убивала – я только поднимала своё знамя. Я была «супервумен», потому что воплотила в себе полноту женственности.

Я была настолько женщиной, что заставила Вольтера плакать от ненависти.

Этот отвратительный человек увидел во мне воплощение христианского гуманизма, разоблачавшего несостоятельность всех его теорий. Дочери Божии, когда они и вправду дочери Человеческие, устрашают врагов Иисуса Христа. Они слишком прекрасны, чтобы остаться незамеченными. В моей красоте Вольтер узнал своё уродство, и, чтобы опозорить меня, написал памфлет «Орлеанская девственница», в котором посвятил мне более десяти тысяч стихов.

Фридрих Шиллер меня защищал: «О, дева, глумящиеся тянут тебя в болото (…). Но не бойся, всё ещё есть прекрасные души, воспламеняющиеся от великого»^[3]. Но больше всех защищал меня Александр Пушкин. Он восстановил мою честь за несколько часов до своей трагической смерти в Санкт-Петербурге в 1837 году. В эссе, которое оказалось последним из его произведений, он писал: «Новейшая история не представляет предмета более трогательного, более поэтического жизни и смерти Орлеанской героини; что же сделал из того Вольтер, сей достойный представитель своего народа? Раз в жизни случилось ему быть истинно поэтом, и вот на что употребляет он вдохновение! Он сатаническим дыханием раздувает искры, тлевшие в пепле мученического костра, и как пьяный дикарь пляшет около своего потешного огня. Он как римский палач присовокупляет поругание к смертным мучениям девы (…). Все с восторгом приняли книгу, в которой презрение ко всему, что почитается священным для человека и гражданина, доведено до последней степени цинизма (…). Жалкий век! Жалкий народ!» [4]

Поступок, достойный рыцаря! В момент его смерти – он погиб на дуэли – я попросила Бога даровать ему благодать покаяния. Я была ему обязана.

Вот и всё, что я сегодня хотела тебе сказать. Осознай свои таланты. Умножь их. Живи в полную силу. Пусть твоё смирение никогда не расстаётся с твоим великодушием. До предела развивай свой человеческий потенциал, а клевету гуманистов-ханжей презирай не меньше, чем сплетни ризничных святош.

Практические советы:

Составь список талантов – физических и духовных – которые ты получил от Бога, через родителей, бабушек и дедушек, братьев, сестёр и друзей. Обдумай преимущества своего биологического темперамента: активность холерика, креативность меланхолика, общительность сангвиника, рациональность флегматика. «В чём я силён?» Спроси своих родителей, друзей, учителей. Затем постарайся приумножить эти таланты в работе, в семье, в общественной жизни.

СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА

---

[1] У. Черчилль, Рождение Британии. Глава 26.

[2] Г.К. Честертон, Ортодоксия (1908), глава III «Самоубийство мысли». Перевод Н. Трауберг.

[3] Ф. Шиллер, Орлеанская Дева (1801)

[4] А. Пушкин, Последний из свойственников Иоанны д’Арк (1837)