“Единство, да! Единообразие, нет!”

Кирилл и Мефодий – отцы восточнославянской культуры и религии. Они «со-покровители Европы». Это гиганты духа, культуры и инкультурации. Кирилл и Мефодий несли истину Откровения новым народам, уважая при этом их культурную неповторимость. Они остаются живым примером для Церкви и для миссионеров всех времен.

После переселения молодых народов западное христианство сплавило пришлые этнические группы с коренными латинскими народностями, с помощью Римской Церкви распространяя между всеми, с намерением объединить их, латинский язык, латинскую литургию и культуру. Из достигнутого тем самым единообразия в относительно юном, становящемся обществе рождалось ощущение силы и сплоченности, способствовавшее как более тесному внутреннему единству, так и более энергичному самоутверждению в Европе. Можно представить себе, что в подобных обстоятельствах всякое отличие воспринималось порой как угроза еще хрупкому единству, и сколь велико могло быть искушение искоренить такое отличие, даже прибегая к определенным видам насилия.

Кирилл и Мефодий, действуя в столь сложных и шатких условиях, не стали навязывать внимавшим их проповеди народам ни неоспоримого превосходства греческого языка и византийской культуры, ни навыков и обычаев более продвинутого общества, в которых они выросли и которые неизбежно оставались им привычны и дороги.

Кирилл и Мефодий поставили себе целью понять и почувствовать язык, обычаи и традиции славянских племен, точно передавая те устремления и человеческие ценности, которые в них содержались и выражались. Чтобы перевести евангельские истины на новый язык, они должны были заняться пристальным изучением внутреннего мира тех, кому собирались возвещать Слово Божие с помощью образов и понятий, которые были бы тем хорошо знакомы. Поместить библейские понятия и категории греческого богословия, не искажая их, в контекст совсем иного исторического опыта и образа мысли — это казалось им необходимым условием для успеха их миссионерской деятельности.

Кирилл и Мефодий были убеждены в том, что каждая поместная Церковь призвана собственными дарами обогащать кафолическую «плерому». каждый народ, каждая культура имеет свою роль во вселенском замысле спасения.

Кирилл и Мефодий внушают нам мысль, оказавшуюся особенно насущной для нашего времени, которое как раз вследствие многочисленных и сложных проблем религиозного и культурного, гражданского и международного свойства ищет жизнеспособного единства в подлинном общении между собой различных составных частей. Можно сказать, что обоих благовестников отличала тяга к общению со Вселенской Церковью как на Востоке, так и на Западе, а внутри нее с той отдельной Церковью, которая рождалась у славянских народов. От них исходит также призыв к христианам и нашим современникам строить общение совместно.

Осуществляя свою харизму, Кирилл и Мефодий внесли решающую лепту в построение Европы, в области не только религиозного христианского общения, но и государственных и культурных связей. И сегодня нет иного пути к преодолению напряженностей и улаживанию, как в Европе, так и в мире, тех разрывов и противоречий, которые несут ужасную угрозу жизни и человеческим ценностям.

Событием, определившим все последующее течение жизни Кирилла и Мефодия, была просьба великоморавского князя Ростислава к византийскому императору Михаилу III прислать его народу учителя, который был бы способен толковать им христианскую веру на их языке. «Многие среди нас живут учители христианские из Италии, из Греции и из Германии и наставляют нас всякими способами. Но нет у нас, славян… никого, кто поучал бы нас способом, нам внятным».

В 864 г. Константинопольский Патриарх Фотий послал к Ростиславу солунских (фессалоникийских) братьев, Константина и Михаила, в монашестве получивших имена Кирилла и Мефодия. Их отец был в Салониках военачальником. Культура Древней Греции и Древнего Рима, сплавленная воедино с культурным наследием Македонии и восточным христианством, была той благодатной почвой, на которой расцветали таланты братьев, возвышались их умы и души. Кирилл хорошо знал славянский, то есть древнеболгарский, греческий, латынь, древнееврейский и арабский языки.

В глубокой древности все славяне говорили на одном языке, который ученые называют праславянским, выполнившем историческую роль родоначальника всех славянских наречий. Кирилл и Мефодий несли с собой тексты Священного Писания, необходимые для богослужения, подготовленные и переведенные ими на славянский язык и написанные на новом алфавите, разработанном Кириллом и прекрасно приспособленном к звукам этого языка.

Миссионерской деятельности двух братьев в Моравии, занимавшей территорию современной Восточной Чехии, сопутствовал несомненный успех, но также и вполне понятные сложности, созданные для новых миссионеров предыдущей, изначальной христианизацией, проведенной соседними латинскими Церквами. Братья искали защиты у папы римского. Во время их пребывания в Крыму, близ Херсонеса, они определили церковь, в которой издревле находилась гробница святого Климента, римского папы и мученика, изгнанного в эти отдаленные края; они извлекли и унесли с собой его мощи в Рим, и торжественно вручили их папе Адриану II. Папа принял их весьма благосклонно. Он одобрил славянские литургические книги и приказал рукоположить Мефодия, не имевшего сана священника.

Кирилл скончался 14 февраля 869 года, в Риме, когда ему было чуть более сорока лет. Он был погребен в базилике святого Климента, куда раньше перенесли мощи св. Климента, подаренные папе братьями. Кирилл вошел в историю мировой цивилизации как один из величайших ее сподвижников.

После смерти Кирилла Мефодий был возведен в сан епископа и послан с миротворческой миссией к враждовавшим князьям – Ростиславу и Святополку. По возвращении в Рим папа возвел его в сан архиепископа. Мефодий был определен руководителем большой епархии – Моравии и Паннонии, где с 870 года стал энергично внедрять богослужение на славянском языке. Паннония занимала часть территории современных Венгрии, Австрии, Словении и Хорватии.

Миротворческая миссия Мефодия не дала ожидаемого результата. В 870 году Святополк, поддержанный немецкими князьями, организовал заговор знати и сверг Ростислава. Мефодия обвинили во вмешательстве в чужую епископскую юрисдикцию и бросили в тюрьму. Он просидел три ужасных года и был освобожден только благодаря личному заступничеству папы Иоанна VIII. 6 апреля 885 года Мефодий скончался.

После падения Великоморавского княжества в 905 г., славянский обряд сменился обрядом латинским, но кирилло-мефодиевская миссия чудесно утвердилась и расцвела в Болгарии, где ученики Кирилла и Мефодия нашли убежище. Отсюда же восточное христианство распространилось на другие территории, через соседнюю Румынию на Киевскую Русь, а из нее через Москву на Восток.

Своим гениальным изобретением – алфавитом для славянского языка – Кирилл и Мефодий поистине заложили основы культуры и письменности всех славянских народов. Позднее перевод священных книг, осуществленный ими вместе с учениками, придал новые культурные возможности и достоинства литургическому славянскому языку, который на многие века стал языком не только церковным, но и официальным и литературным и даже языком общения для образованных слоев у большинства славянских народов, прежде всего у славян, принявших восточный обряд. В историческом развитии славян восточного обряда богослужение на славянском языке играло такую же роль, как латинский язык на Западе. Впрочем, оно оказало более непосредственное влияние на образование местных литературных языков благодаря прямому родству с ними.

Кирилл и Мефодий – это созерцали и деятели, философы и предприниматели. Как раз в этом сочетании созерцания и действия, мечты и миссии, рождается лидерство. Умирая, Кирилл сказал Мефодию: «Мы с тобой, как два вола, вели одну борозду. Я изнемог, но ты не подумай оставить труды учительства и снова удалиться в монастырь».

Мышление и действие солунских братьев было очень ново. Они шли против течения. В отличие от греческих и латинских интеллектуалов того времени, они не признавали преимущества византийской или латинской культуры над культурой других народов. Они понимали, что христианство не монокультурно, а транскультурно.

Братья были убеждены в том, что каждый народ должен иметь свое письмо, на своем языке, и через это приобщаться ко всему лучшему в мировой культуре. Но в Европе IX века многообразие было совсем не модно. После переселения молодых народов западное христианство сплавило пришлые этнические группы с коренными латинскими народностями, с помощью Римской Церкви распространяя между всеми, с намерением объединить их, латинский язык, латинскую литургию и культуру. Из достигнутого тем самым единообразия в относительно юном, становящемся обществе рождалось ощущение силы и сплоченности, способствовавшее как более тесному внутреннему единству, так и более энергичному самоутверждению в Европе. Можно представить себе, что в подобных обстоятельствах всякое отличие воспринималось порой как угроза еще хрупкому единству, и сколь велико могло быть искушение искоренить такое отличие, даже прибегая к насилию.

Кирилл и Мефодий убедительно показывали, что только многообразная церковь может быть единой, святой и апостольской. Подлинное единство требует многообразия. В Венеции, перед представителями церковной культуры, не понимавшими его, Кирилл говорил: «Разве вам не стыдно утверждать только три языка (еврейский, греческий и латинский), полагая, что все другие народы и племена слепы и глухи! Ответьте мне: вы говорите так, потому что считаете Бога столь немощным, что Он не в состоянии наделять таким даром, или столь злобным, что Он не желает этого делать?».

В отличие от патриарха Фотия, Кирилл и Мефодий не испытывали вражду к Римcкой Церкви. Хотя они вышли из Константинопольской Церкви в то самое время, когда Фотий находился в борьбе с Папой Николаем, они решительно не приняли никакого участия в ней. И когда эта борьба достигла наибольшего напряжения, Кирилл и Мефодий, теснимые немецким духовенством, искали защиты у Папы.

Мефодий претерпел клевету и физические преследования, но остался верным своей миссии. Он остался верным Византийской Церкви, воспитавшей его и пославшей миссионером вместе с Кириллом. Он остался верным Римской Церкви, поручившей ему должность архиепископа. Он остался верным новорожденной Церкви на славянских землях, которую он мужественно защищал перед церковными и гражданскими властями.

В 1980 году римский понтифик Иоанн Павел II провозгласил Кирилла и Мефодия сопокровителями Европы.