Ты слишком много внимания уделяешь своей персоне, своему имиджу…

Ты не пренебрегаешь своей внешностью и своей репутацией. Это хорошо. Тебе не безразлично, какое впечатление ты производишь, ведь от этого впечатления во многом зависит эффективность твоей работы. Важно, чтобы люди интересовались тем, что ты говоришь и делаешь. Если хочешь изменить мир, нужно пустить в ход все имеющиеся в твоём распоряжении средства. Не следить за собой – это недостаток профессионализма и отсутствие здравого смысла.

Я заботилась о своём внешнем виде. Моя осанка, конь, доспехи, меч, знамя… Все восхищались, как я держалась в седле, все восхищались моим обмундированием. Я была действительно «презентабельна». Я была привлекательна. Народ жаждал увидеть меня.

Когда творишь добро, да ещё и красиво, у тебя, конечно, появляются друзья. Точно таким же образом ты наживаешь себе врагов. Если все вокруг хвалят тебя и превозносят твои заслуги, подумай серьёзно о полезности своей работы, ведь ты, скорее всего, тратишь своё время впустую.

Я творила добро, и за это добро меня преследовали, порочили, умерщвляли. На суде против меня восстали все – вся знать, вся «наука», все судьи и почти все судебные асессоры. «Почти», ведь нужно было сохранить видимость справедливости.

Я находилась в абсолютной морально-психологической изоляции.

Я стояла одна, без защитника, вопреки обычаям инквизиции, перед сотней разъярённых мужчин, выбранных врагами в качестве моих судей. Одна, лицом к лицу с профессорами Парижского университета, которые хотели не только управлять вселенской Церковью вместо Папы, но и узаконить завоевание Франции англичанами. Они объявили мои откровения свыше фальшивыми, дьявольскими; обвинили меня в идолопоклонстве и богохульстве; восхваляли епископа Кошона, их бывшего ректора, за проявленное им рвение «в защите истины»; высоко отзывались о ходе судебного разбирательства и «его соответствии закону»; просили епископа не пренебрегать ничем, пока «он не отомстит за нанесённое божественному величию оскорбление»; превозносили короля Англии за усердие, которое он проявлял в этом деле, «защищая Веру и искореняя заблуждение».

Столько науки, столько титулов, столько великолепных умов против меня!

Это был не сталинский процесс. Процессом не руководили марионетки. Это было что-то более жестокое. Это был «демократический» процесс, во главе которого стояли высокообразованные, но тщеславные и надменные люди, неспособные подвергнуть малейшему сомнению собственные предрассудки. Меня, жертву, заставляли доказывать мою же невиновность!

В одиночку я противостояла тогдашней европейской интеллигенции, возгордившейся своими жалкими знаниями. Меня никто не защищал. Я не должна была выдержать, у меня должны были возникнуть серьёзные сомнения. Под тяжестью испытаний я на мгновение испугалась, но вскоре снова взяла себя в руки.

Позже англичан обвиняли в том, что они были авторами этой гнусной постановки. На самом деле активнее всего в ней участвовали французы.

Если ты творишь добро, плодотворное и долговечное, не стоит удивляться, когда станешь мишенью для учебной стрельбы в школах злословия и клеветничества. Тебя «демократически» опорочат, «демократически» затопчут в грязь, «демократически» распнут.

Важно, чтобы ты знал об этом, потому что удар бывает жестоким, и если ты к нему не готов, шансов на выживание практически нет.

Практические советы:

Ответь на вопросы. Соответствует ли твой имидж объективной реальности? Впечатление, которое ты производишь на других, верно ли раскрывает твои намерения, добродетели, таланты? Ты делаешь для своего имиджа слишком много или слишком мало? Готов ли ты пожертвовать своим имиджем ради истины и добра, ради совести?

СЛЕДУЮЩАЯ СТРАНИЦА