Глава 2. Раненые сердца
Чёрствые сердца и раненые сердца – это разные вещи. Чёрствые сердца сами повинны в своей испорченности. Раненые сердца – жертвы внешней агрессии.
Прощение – единственный способ лечения раненного сердца.
Сердце Иммакуле Илибагиза, пережившей геноцид в Руанде в 1994 году, было глубоко изранено. Поначалу Иммакуле жаждала мести и расправы, но вскоре поняла: для лечения сердца нужно не отмщение, а прощение. Иммакуле посетила в тюрьме главаря банды, истребившей всю её семью, заглянула ему в глаза, коснулась его рук и сказала: «Я прощаю тебя».
Превратив боль и гнев в прощение, она навсегда обрела мир и радость. Превратив свою рану в миссию, Илибагиза стала крупнейшим проповедником милосердия. Благодаря её словам и примеру многие научились прощать «непростительное». [1]
Самые глубокие раны наносят те, кто призван любить нас больше всего.
В повести А. П. Чехова Три года между Алексеем и Федором Лаптевыми, забитыми сыновьями московского купца, завязывается диалог о смысле их существования. Алексей с беспощадной искренностью раскрывает перед нами суть борьбы, которую он ведёт с самим собой ради восстановления своего человеческого достоинства.
Фёдор только что закончил писать статью о величии России и духовной нищете Европы и предлагает брату прочесть её. Алексей заявляет, что всё написанное – бред.
«Помолчали минуту. Фёдор вздохнул и сказал:
– Глубоко, бесконечно жаль, что мы с тобой разно мыслим. Ах, Алёша, Алёша, брат мой милый! Мы с тобою люди русские, православные, широкие люди; к лицу ли нам все эти немецкие и жидовские идеишки? Ведь мы с тобой не прохвосты какие-нибудь, а представители именитого купеческого рода.
– Какой там именитый род? – проговорил Лаптев, сдерживая раздражение. – Именитый род! Деда нашего помещики драли, и каждый последний чиновничишка бил его в морду. Отца драл дед, меня и тебя драл отец. Что нам с тобой дал этот твой именитый род? Какие нервы и какую кровь мы получили в наследство? Ты вот уже почти три года рассуждаешь, как дьячок, говоришь всякий вздор и вот написал – ведь это холопский бред! А я, а я? Посмотри на меня… Ни гибкости, ни смелости, ни сильной воли; я боюсь за каждый свой шаг, точно меня выпорют, я робею перед ничтожествами, идиотами, скотами, стоящими неизмеримо ниже меня умственно и нравственно; я боюсь дворников, швейцаров, городовых, жандармов, я всех боюсь, потому что я родился от затравленной матери, с детства я забит и запуган!.. Мы с тобой хорошо сделаем, если не будем иметь детей. О, если бы дал бог, нами кончился бы этот именитый купеческий род!»[2]
Чехов, чья повесть во многом автобиографична, всё сказал одним абзацем.
Алексея Лаптева спасает его искренность, его желание осмыслить своё прошлое и жить новой жизнью. Фёдор же, неспособный к такому анализу, закончит свои дни в сумасшедшем доме.
Но пройдет ли Алексей свой путь до конца? Сможет ли он простить отца и навсегда исцелить ещё не зажившую рану?
ПРАКТИЧЕСКИЕ СОВЕТЫ
Сердечные раны – это раны, которые человек может исцелить одним только прощением – прощением того, кто нанёс ему обиду.
[1] Immaculée Ilibagiza, Left to Tell.
[2] А. П. Чехов, Три года, глава XV.
